30 лет назад началась невероятная карьера Modern Talking. В личной беседе Томас Андерс рассказывает, как его мир полностью изменился за одну ночь, и какую роль Дитер Болен вообще не хотел играть. Читайте эксклюзивное интервью Томаса Андерса специально для интернет-издания Formel-Eins.
В 1985 году Modern Talking будто с неба свалился, хоть ты тогда пел на немецком языке и тебя продюсировал Дитер Болен.
Дуэт начался с идеи песни! Не было так, что появилась группа Modern Talking, а потом для нее написали песню. Наоборот: сначала была песня, и только потом появилась группа.
Как так получилось? Изначально ваша совместная работа была не так успешна.
Времена меняются. Тогда мой сингл на немецком языке купили 25 000 раз, - сегодня это было бы первое место. В то время я каждые полгода бывал в студии в Гамбурге, записывал новые синглы. Так же было и в октябре 1984-го. Как-то я быстро закончил запись, и Дитер подошел ко мне со словами: "Твой самолет только через два часа. Я написал песню, не хочешь быстренько спеть ее?". Это была „You’re My Heart, You’re My Soul“.
Какой была первая реакция на этот эксперимент?
В компании звукозаписи сказали: "Хм, звучит неплохо. Доведите это дело до конца". Там не очень хотели, чтобы песня вышла под моим именем, потому что я пел на немецком языке. Сказали так: "Мы берем еще кого-нибудь и придумываем название". Пока никто и не думал, что это будет Дитер.
Была разница между пением по-английски и по-немецки?
Нет, я этого всегда хотел; дома постоянно пел на английском. Я мог спеть весь репертуар Барри Манилоу. В какой-то момент я подошел к Дитеру и сказал, что с радостью пел бы и по-английски. А он ответил: "Но вообще-то мы хотим из тебя сделать немецкоязычного исполнителя".
Творчество Барри Манилоу оказало на тебя основное влияние?
Определенно. Уже в 6 лет я стоял на сцене и, конечно, тогда пел на немецком языке. В 1974-м или 1975-м друзья моих родителей были в Америке и привезли оттуда альбом Барри Манилоу. Эта музыка очень сильно отличалась от той, что была тогда в Германии. Другие аккорды, другие созвучия. Я был поражен, как с помощью аранжировок можно выражать такие сильные чувства.
Ваша компания звукозаписи посчитала песню „You’re My Heart, You’re My Soul“ стоящей, но поначалу вкладывала не очень много денег в Modern Talking.
Вообще нет. Это был скорее проект под названием "Посмотрим, что из этого выйдет. Если пойдет, мы поставим кого-нибудь рядом с Томасом, потому что у него есть только голос".
Дитер Болен на эту роль вообще не планировался?
Сегодня уже никто не может представить себе этого, но Дитер тогда постоянно говорил, что не хотел выходить на сцену и разъезжать с концертами, а только хотел писать песни и продюсировать.
Действительно уже никто не может себе этого представить.
Кардинальная смена.
„You’re My Heart, You’re My Soul“ тоже потребовалось какое-то время, чтобы "пробиться".
Сингл вышел в октябре, и - тишина. К середине декабря 1984-го он продался 6000 раз. Для того времени это было вообще ничто, и уже даже воспринимался как провал. А в начале января 1985-го нам вдруг сообщили, что продано более 60 000 синглов.
И внезапно все изменилось.
Да. Мы с нулевого места в чартах поднялись на 38-е. Естественно, это означало, что будет выступление в передаче „Formel Eins“. Уже больше нельзя было медлить, просто наблюдая, как дело пойдет дальше. Действовать нужно было быстро, и нам сказали: "Внимание! Дитер, у нас больше нет времени. Ты будешь стоять на сцене вместе с Томасом".
С 38-го места вы быстро поднимались вверх. Как ты справлялся с такой внезапной популярностью?
Мы 6 недель занимали первое место в Германии и так же внезапно попали в чарты за границей. Сначала ты, конечно, на седьмом небе. Это был нереальный период. По сути, на тот момент я был в деле уже почти три года, в течение которых были и взлеты, и падения, драматизм и успехи. Со всем этим нужно было справляться, было непросто, но у меня получилось.
Почти всю свою жизнь занимаешься музыкой, и вдруг – в заголовке Bravo.
Да, всегда работаешь, чтобы иметь какой-то успех, попасть в чарты – и когда получается, все равно оказываешься к этому не готов. Я сравниваю это с человеком, играющим в лотерею, который всю жизнь выбирает одни и те же номера и мечтает о том, что однажды выиграет 100 000 или даже миллион. С Modern Talking нужно было себе вообразить такой масштаб, будто победитель лотереи вдруг получает не один, а 50 миллионов и срывает джек-пот. Если этого человека спросить, как он себя чувствует, он ответит: "Без понятия. Я не понял, что произошло. Мне нужно с этим свыкнуться".
В 1985-м вы не упустили момент и выпустили не один, а сразу два альбома.
Механизм был запущен, сработано правильно. В 1985-м вышло 4 сингла, 4 видео и 2 альбома.
И все они имели популярность и за границей!
В некотором смысле мы следовали за нашими хитами. Где-то мы постоянно были на первом месте. Это было сумасшедшее время. Если ты в этом не участвовал, то словами и не передать. Это просто безумие.
Ты встречался когда-нибудь со своим самым большим кумиром?
Я познакомился с Барри Манилоу, тогда, в восьмидесятых. Мы немного побеседовали, а потом он спросил: "Сколько пластинок вы продали?". Я тогда ответил: "Около 60 миллионов". Он переспросил: "Шестнадцати?". А я сказал: "Нет. Шесть, ноль". Он посмотрел на меня и только и сказал: "О мой Бог!".
Интервью: Chris Hauke
Перевод: Светлана Дидковская
